Ясмина Реза - Бог войны [=Бог резни]

Вероника. Я же отлично помню, как он играл Буратино! Помнишь, Мишель?

Мишель. Да, да…

Вероника. Он был такой веселый, озорной…

Аннет. Да, да.

Ален. Они паникуют, пресса их взяла за жопу, ты должен подготовить коммюнике или что хочешь, но ни в коем случае не оправдываться! Лучшая оборона — наступление. Ты настаиваешь, что это Веренц-Фарма — главный пострадавший, что компанию пытаются дестабилизировать за две недели до совета директоров, что мы догадываемся, откуда это исходит, почему это все упало с неба именно сейчас и тэ дэ и тэ пе… Про здоровье вообще молчи, просто не трогай эту тему и все. Главное — кто стоит за дискредитацией. Ну, давай…

Короткая пауза.

Мишель. Ужас вообще, эти фармацевтические компании. Выгода, выгода, ничего, кроме выгоды.

Ален. Совершенно не обязательно прислушиваться к моим переговорам.

Мишель. Совершенно не обязательно вести их у меня перед носом.

Ален. Нет, обязательно. Я прямо-таки вынужден вести их… у вас перед носом. У меня нет выбора.

Мишель. Всучивают тебе всякую дрянь, не дав одуматься.

Ален. В медицине любое средство, помимо пользы, может принести вред.

Мишель. Слышал, не глухой. Знакомые разговоры. Прикольная у тебя работенка.

Ален. Что ты имеешь в виду?

Вероника. Мишель, это не наше дело.

Мишель. Смешная работенка.

Ален. А твоя?

Мишель. У меня нормальная.

Ален. Какая — нормальная?

Мишель. Я ж тебе рассказывал. Посуду продаю.

Ален. И замки.

Мишель. И сливные бачки. Много чего.

Ален. Ах, сливные бачки! Может, о них и поговорим? Богатая тема!

Аннет. Ален!

Ален. Но мне действительно интересно! Всю жизнь интересовался что же такое — эти сливные бачками!

Мишель. Почему б и не поинтересоваться?

Ален. И какие ж они бывают?

Мишель. Две системы. Либо нажимаешь, либо дергаешь.

Ален. А в чем разница? Между «нажимаешь» и «дергаешь»?

Мишель. В одном случае вода низвергается сверху, в другом прибывает снизу.

Ален. Ага.

Мишель. Если хочешь, я тебя со своим сантехником познакомлю — он в этом разбирается так, что все отдыхают.

Ален. Я чувствую, ты в теме.

Вероника. Вы собираетесь как-то наказать Фердинанда? Водопроводно-канализационные проблемы можно обсудить в другой раз, когда соберемся по более приятному поводу.

Аннет. Мне нехорошо.

Вероника. Что такое?!

Ален. Да, ты что-то очень побледнела, любимая.

Аннет. Мне дурно…

Вероника. Дурно? У меня где-то был аспирин…

Аннет. Не надо, обойдется.

Вероника. Что же у нас есть?.. Кока; да, это отлично. (Вскакивает и выбегает в поисках коки).

Аннет. Сейчас пройдет…

Мишель. Надо походить. Несколько шажков и сразу полегчает.

Аннет делает несколько мелких шажков. Возвращается Мишель с кокой.

Аннет. Серьезно? Думаете, поможет?

Вероника. Обязательно. Только маленькими глотками.

Аннет. Спасибо большое.

Ален (звонит в свой офис). С Сержем соедините меня, пожалуйста… А, да. Ну тогда пусть немедленно отзвонит, как закончит. Ладно? Немедленно! (Отключается). Как кока, ничего? Я вообще-то думал, что от нее только понос.

Вероника. Не только. (К Аннет). Легче?

Аннет. Легче. Вероника… Если мы захотим отругать нашего сына, мы сделаем это сами. Сами, Вероника. Без ваших советов. И тогда, когда сами сочтем нужным.

Мишель. Безусловно.

Вероника. Какое безусловно, Мишель? Что безусловно?

Мишель. Они могут делать со своим ребенком все, что захотят, это их дело.

Вероника. Я так не думаю.

Мишель. Что значит — ты так не думаешь? Что ты тогда думаешь?

Вероника. Я не думаю, что это только их дело.

Ален. Интересно! Объяснитесь, пожалуйста. (Мобильник Алена жужжит). Извините (подносит трубку к уху). Отлично. Но не забывай, ничего не доказано, ничего точно не известно… Заруби на носу, если все накроется, через две недели Морису конец, он реально труп. И мы вместе с ним.

Аннет. Хватит, Ален! Отключи эту чертову трубку! Обрати наконец внимание на то, что здесь происходит!

Ален. Да-да… Отзвони и прочти мне вслух. (отключается). Что с тобой, ты с ума сошла — так орать? Он все слышал!

Аннет. Ну и слава Богу, что слышал! Я с ума сойду от этих бесконечных звонков …

Ален. Слушай, Аннет. Это и так большое одолжение с моей стороны, что я тут с тобой, в то время как…

Вероника. Ну, знаете…

Аннет. Меня сейчас опять вырвет.

Ален. Нет, тебя не вырвет.

Аннет. Вырвет.

Мишель. Может, вам в туалет?

Аннет (Алену). Никто тебя не держит.

Вероника. Да, никто вас не держит.

Аннет. У меня голова кружится.

Ален. Смотри в одну точку. Постарайся зафиксировать взгляд на одной точке, Тотошка.

Аннет. Уходи, оставь меня.

Вероника. По-моему, все-таки лучше в туалет.

Ален. Давай в туалет. Если чувствуешь, что вырвет, — давай в туалет.

Мишель (жене). Дай аспирин все-таки.

Ален. Как ты думаешь, может, всё этот пирог?

Вероника. Он свежайший, вчерашний!

Аннет (Алену). Не трогай меня!

Ален. Успокойся, Тотошенька.

Мишель. Что вы, действительно, из-за ерунды всякой…

Аннет. Мой муж решил, что все дела со школой, квартирой и садом всегда будут целиком на мне. Я за это все, отвечаю одна.

Ален. Ты отлично знаешь, что это не так.

Аннет. Так. И я знаю, почему это так. Потому что все это невыносимо! Это убийственно!

Вероника. Но если для вас это так убийственно, зачем было вообще заводить детей?

Мишель. Может, Фердинанд чувствует, что он вам в тягость…

Аннет. Почему это он нам в тягость?

Мишель. Вы сами сказали…

Аннет со страшной силой рвет. Мощный поток рвоты устремляется на пиджак Алена. Альбомы по искусству на кофейном столике погублены безвозвратно.

Мишель (Веронике). Таз, таз ей неси!

Вероника выбегает. Мишель держит перед Аннет поднос, она давится, но рвота прекратилась.

Ален. Надо было в уборную, Тотош. Смешно, в конце концов. Ты бы спокойно добежала до унитаза.

Мишель. Ничего, твой пиджак тоже справился.

Вероника возвращается с тазом и полотенцем.

Вероника. Это совершенно точно не пирог, пирог ни при чем.

Мишель. Да какой пирог. Это все нервы, только нервы.

Вероника (Алену). Может быть, вы приведете себя в порядок в ванной? (Смотрит на альбом). О Господи! Кокошка! О Боже! Нет!

Аннет блюет в тазик.

Мишель. Дай ей аспирину.

Вероника. Ну не сейчас же! Все пойдет в таз.

Ален. Где ванная?

Вероника. Я покажу.

Уходят.

Мишель. Это все нервы, Аннет. Паническая атака. Вы же мать, хотите — не хотите… Я понимаю, вы, наверное, ужасно себя чувствуете…

Аннет мычит.

Мишель. Знаете, как я считаю? Невозможно все удержать под контролем. Мы зависимы оттого, что не зависит от нас. То, от чего зависим мы, не зависит от нас.

Аннет. Ммм…

Мишель. Вот у меня, например. У меня остеохондроз, шейные позвонки…

Еще порция рвоты. Возвращается Вероника с новым тазом и губкой.

Вероника. Что же теперь делать с Кокошкой?!

Мишель. Ну, залью его освежителем воздуха… дезодорантом можно… Вопрос — как высушить потом. Или сейчас протри губкой и духами полей.

Вероника. Духами?

Мишель. Возьми мой одеколон, «Куро», я ни разу не пользовался.

Вероника. Все размокнет…

Мишель. Ничего, высушим. Можно феном, и потом еще под прессом подержать, другие книжки навалить сверху… А можно утюгом, знаешь, как деньги, если вымокнут…